Марсель Марсо: Сказать все, не вымолвив ни слова
МАРСЕЛЬ МАРСО: Сказать все, не вымолвив ни слова
Но что ей до меня – она была в Париже, -
Ей сам Марсель Марсо чегой-то говорил…
Владимир Высоцкий
Ей сам Марсель Марсо чегой-то говорил…
Владимир Высоцкий
Однажды ноябрьским вечером 1840 года в кабинет доктора Рикора вошёл худощавый человек в чёрном. Доктор испытующе посмотрел на интересного посетителя с бледным лицом, высоким лбом и тонкими губами.
- Вы больны, мсье?
- Да, доктор, и думаю, что смертельно.
- Что с вами?
- Я печален. Меня не покидает меланхолия. Страдаю и не знаю – от чего? Мучаюсь, сердце болит не переставая. Боюсь людей и самого себя. Не могу спать...
- Это не смертельно, - улыбнулся доктор, - я знаю для вас одно лекарство.
- Какое доктор?
- Лекарство, которое исцелит вас от всех недугов. Поспешите в театр взглянуть на Дебюро!
Бледный человек поклонился и грустно сказал:
- Перед вами Дебюро, доктор.
Имя Жана Батсита Гаспара Дебюро сейчас, пожалуй, ничего никому не скажет, но стоит вымолвить «Пьеро», как в глазах ребенка мгновенно появляется интерес, а взрослый – тяжело вздыхает и окунается в мир детских воспоминаний о печальном и меланхоличном создании с белым лицом и глубокими грустными глазами. Пьеро придумал величайший мим ХІХ века Дебюро, а возродил - величайший мим века ХХ-го – Марсель Марсо.
В этом году Марселю Марсо исполнилось 80 лет, его именем названы многие школы актерского и циркового мастерства, он был удостоен двух «Оскаров», двух высших телевизионных премий «Эмми», в его честь Парижский монетный двор выпустил специально изготовленную по эскизу Жана Мартена медаль, его удостоили медали Почетного Легиона и еще сотен более мелких наград, его называют самым популярным французом современности, и о нем не знаю практически ничего.
Марсель Марсо всегда очень тщательно защищал от прессы свою личную жизнь, имена его трех жен и четырех детей для многих до сих пор остаются загадкой, а аскетическая жизнь вне сцены окутана тайной и тем, что он ценит превыше всего – тишиной.
Он заставил их плакать и смеяться даже без слов
Марсель Мангель появился на свет 22 марта 1923 года в Страсбурге в еврейской семье Шарля и Анны Мангель, и уже в девять лет он копировал в родном дворе Чарли Чаплина и соседа-булочника. Детвора покатывалась со смеху, а Марсель бежал смотреть на комика, который обитал в соседнем дворе, и учиться у него великому искусству смешить людей. «Но я быстро понял, что могу заставить окружающих плакать и смеяться даже без слов, - вспоминал потом Марсо, - и не в словах мое искусство!». Действительно, искусство Марселя не в словах – он окружил себя тишиной, он единственный способен в двухминутной «мимодраме» сказать столько, сколько не уместить в тома прозы, и главное то, ему есть что сказать.
Пожалуй, только человек, проживший настолько сложную и насыщенную жизнь, может быть таким, как Марсо, на сцене. Марселю Менгелю не исполнилось еще и 20, когда вместе с братом Алаином они стали одними из наиболее заметных деятелей подполья французского Сопротивления в годы второй мировой войны. Ему было 20, когда они решили изменить фамилию и сам Марсель подделал документы – пригодились знания, полученные в школе искусств. Братья выбрали фамилии героя французской революции – генерала Марсо, и тем самым спасли себя от того, от чего судьба не уберегла из отца - Шарль Манегль в 1944 году погиб в Аушвице. «Для мира – он один из миллионов безымянных, замученных нацистами в годы войны, - рассказывает Марсо, - а для меня – он тот, кому я посвятил свою работу, он – мой отец». Ему было чуть больше 20, когда он благодаря своему уникальному дару мгновенно менять выражение своего лица, переправил в Швейцарию из оккупированной Франции более 70 еврейских детей, то изображая из себя тренера отряда бойскаутов, то ведя через границу потерявшегося мальчика, то копируя ужимки пятнадцатилетнего, который воспитывает братика и сестричку. Марселю Марсо удалось 10 раз пройти мимо одного и того же постового, и постовой всякий раз думал, что перед ним абсолютно другой человек!
В свои 21 Марсо развлекал американских коллег по Третьей армии Джорджа Паттона пантомима на сюжеты из солдатской жизни. И тогда же увидел свою первую рецензию в армейской газете «Звезды и погоны». Но тишина появилась позже – она, как и следует тишине, бесшумно пробралась в жизнь будущего великого мима вместе с театральной школой Шарля Дюлана парижского театра Сары Бернар, где Марсо учился у великого мима Этьена Декру, и вместе с появлением своего alter ego – Бипа.
Посреди аэропорта два величайших мима прошлого века играли Чарли…
Маленький человек в белой маске Пьеро с грустными глазами и пепельной шевелюрой, где больше соли, чем перца, появился на свет в 1947 году. Тельняшка, мятый котелок, приподнятые в немом вопросе дуги бровей и ярко-красный скорбный рот – Бип замирает, словно распятый. Его блаженные глаза напоминают капельки росы, маска превращается в лик, а тело – в полупрозрачный алебастр. Его душа тонет в тишине одиночества. Но зачем слова там, где все сказано тишиной? «Я считаю, что рядом с жестом слово очень сильно проигрывает, - любит повторять Марсо. – Оно может нарушить поэзию тайны и тишины. Только музыка, которую я использую в редких случаях, может помогать драматическому развитию. Я принес тишину в мир театра, где звуки и слова были королями».
Бип был создан под влиянием Чарли Чаплина и его маленького человека в неблагоприятных ситуациях. Но своего кумира – мэтра немого кино Чаплина – Марсо видел один единственный раз. В 1967 году Марсель возвращался со съемок фильма «Барбарелла» Роже Вадима и в парижском аэропорту Орли и встретил его – Чаплин сидел со своими детьми недалеко от Марсо и смотрел на мима в упор, а Марсо чувствовал себя слишком смущенным в присутствии мастера, но, тем не менее, подошел. Вместе с Марсо были два фотокорреспондента журналов «Лайф» и «Пари Матч» и обоим он строго запретил фотографировать встречу двух немых магов ХХ века, о чем жалеет до сих пор – боялся, что его обвинят в том, что он использует Чаплина в своих рекламных целях. Чаплин и Марсо проговорили около часа, и Марсель прямо в аэропорту изобразил походку героев учителя, которого он никогда не видел. Посреди аэропорта два величайших мима прошлого века играли Чарли. Когда объявили посадку, Марсо не знал, что сказать на прощание, и просто поцеловал руку Чаплину, а смешной чудак расплакался, Марсель же понял, что это их первая и последняя встреча, правда, слишком поздно для того, чтобы запечатлеть это на пленке. «Давным-давно в одной газете написали, что если бы не был изобретен кинематограф, то Чарли Чаплин стал бы Марселем Марсо своего времени, - рассказывает сам великий мим. - Не скрою, более лестного сравнения в мой адрес я не встречал. Я всю жизнь мечтал познакомиться с актером. Его дочь Жеральдина еще в 1962 году побывала на моем концерте в Лондоне и сказала мне, что и Чарли Чаплин хотел бы со мной увидеться. Но еще долго наши пути не перекрещивались. А когда мы встретились, то был один из лучших дней в моей жизни».
«Я принес тишину в мир театра, где звуки и слова были королями»
И если с Чаплиным он больше так и не увиделся, то его Бипа увидел весь мир. Миниатюры с участием Бипа наполнены сочувствием к бедняге, которому не слишком везет на пиру жизни. Вот, например, сценка «Бип на светском рауте»: герой, попав в обстановку роскоши, слегка «поднабрался», надо полагать, голова его закружилась, и он облокотился словно о буфетную стойку о ... краешек воздуха. Технически осуществлялся грандиозный трюк, ибо сцена пуста. Дабы создать видимость того, что он прислонился к чему-то, артист принял такую позу, так «завис» на вытянутом носке и полуопрокинутой спине, что было абсолютно непонятно, где центр его тяжести, где опора... Ощущение головокружения он передавал взглядом, недоуменно растерянно обводящим все вокруг. Казалось, все вокруг него покачивается. А в другой сценке Бип должен был, сидя за столом, выслушивать собеседников справа и слева. Собеседник слева рассказывал что-то очень печальное, собеседник справа - очень веселое. Учтивый Бип должен был внимать каждому с соответствующим выражением лица. Налево - печалиться. Направо - смеяться. Темп все учащался, лицо Бипа - Марселя с закрепленными для каждого случая масками мелькало стремительно: налево, направо, «быстро, быстрее, быстро как только можно», пока не доходило до абсурда...
Пожалуй, одно из самых популярным пантомим великого Марселя была и остается пантомима «Против ветра» - через всю сцену от кулисы к кулисе медленно - шаг вперед, два шага назад, преодолевая сумасшедшую силу ветра, движется человек. Преодоление пути дается ему неслыханным перенапряжением. И когда он завершает свой путь, то вызывает восхищение мужеством и человеческой волей. Это мучительная боль и торжество человека, достигнувшего своей цели. Кстати, именно этот этюд и движения Марсо в нем стали основой знаменитой «лунной походки» Майкла Джексона. «Мне очень нравится, что он делает с тишиной», - часто повторяет Джексон.
Бип танцует, Бип говорит…
О том, что король поп-музыки преклонятся перед искусством короля пантомимы, Марсо узнал в 1988 году, когда Джексон наконец-то осмелился из зрительного зала пройти за кулисы и поговорить с Марсо. Их встреча чем-то напоминала встречу самого Марселя с Чаплиным, и вылилась в совместный проект - работу над сценической постановкой песни Майкла Джексона «Childhood», которую два абсолютно разных и таких похожих человека презентовали на телеканале НВО под Рождество в 1995 году. Марсо часто спрашивают, что он думает о Джексоне, а он всегда отвечает: «Какие только слухи не летают вокруг Майкла Джексона. Я думаю, многие из них были придуманы людьми со злым умыслом, только лишь, чтобы сделать на этом деньги. Я знаю, что все это для него очень трудно, и я понимаю почему».
Штаты впервые увидели Марсо в начале 50-х – после успешных гастролей в Канаде миму предложили проект на Бродвее и он с радостью согласился, хотя очень боялся выступать перед американской публикой. Все-таки европейцы давно оценили искусство пантомимы, а новому Свету еще предстояло знакомство с тишиной. Однако, выступления Марсо на Бродвее прошли более, чем успешно – минимум раз в год с тех пор Марсо выступает на разных театральных подмостках США и всегда с ошеломляющим успехом. В первый же приезд ему предложили контракт в Голливуде, а великий мим согласился сняться только у великого пародиства – Марсо сыграла одну из ролей в фильме Мэла Брукса, где его Бип,с которым все ассоциируют тишину, при полном гриме снимает трубку и все же говорит: «Non!».
«Мне повезло, у меня сразу был король…»
И не только в Штатах часто бывал великий маг – в СССР приезд Марсо в 1957 году произвел такой фурор, что вспоминали об этом еще долго и вспоминают до сих пор. Официально в Союзе Марсель бывал с концертами три раза, а сколько раз был неофициально – знают только Ростропович и Вишневская, у которых он останавливался, а также Аркадий Райкин, с которым он всегда встречался, когда бывал в Москве. Ростропович, кстати, частенько рассказывает интересный случай, который произошел с ним и Марсо: «Однажды я пришел на спектакль в Лондоне к своему другу Марселю Марсо. После спектакля этот замечательный мим говорит мне: «Давай сфотографируемся на память на сцене вместе, как будто бы мы оба играем на виолончелях. То есть сделаем дуэт. Конечно, без виолончелей.» Встали. Я как всегда поднял руки и ухватился за воображаемый любимый инструмент. А Марсель почему-то схватился за свою - наоборот. Правую проложил на виолончель, а в левую взял смычок. Когда я получил фотографии, я увидел на них виолончелиста Марселя Марсо и себя, мима Ростроповича... ». Но в СССР Марсо приезжал не только к друзьям.
Вообще с Советским Союзом у Марсо связаны особые воспоминания – русский врачи в свое время спасли ему жизнь. Марсель был на гастролях в СССР со своим сыном Батистом, после выступления он чуть не умер от прободения язвы – прямо после спектакля в Театре Сатиры его увезли в Боткинскую. В палату пускали только троих – сына Батиста, посла Франции в СССР и девушку Галю, которая не отходила от постели Марсо и которой позже из Парижа об этом случае он написал: «Сижу в бассейне. Потерял все силы. Но стараюсь плыть». А девушка Галя в скором будущем стала Галиной Данелия – женой режиссера Данелии.
Познакомил Галину с Марселем документалист Виктор Горохов. У них была назначена деловая встреча в «Пекине», где Марсо жил во время своих московских гастролей. Горохов предложил ей: «Хочешь увидеть великого мима?». Как оказалось, на свою беду - увидев ее, Марсель Марсо начисто забыл о делах. Пригласил на свой спектакль в Театр Сатиры. Сам встретил у входа. Вечер закончился ужином с розами. Галине тогда было 19 лет, а сколько лет Марсо она точно не знает до сих пор. Галина жизнь была очень непростой – дедушку, бывшего офицера царской армии, арестовали, мать – сослали, но она всегда говорила, что у ее истории будет хэппи-энд, как у Золушки, а когда спрашивали был ли у нее принц, то она отвечала так: «Мне повезло, у меня сразу был король – Марсель Марсо». Он слал ей телеграммы: «Жду в Париже!», «Прилечу в Москву на два дня», писал ей десятистраничные письма со всего света – мелкий летящий почерк и страницы, страницы, страницы – слова, символические рисунки, впечатления, задумки. В одном из писем, сразу после случая с язвой, появился автопортрет с летящим над миром Марселем. А подпись всегда была одна и та же – твой Бип. Галина Данелия до сих пор не считает эти отношения романом и на провокационные вопросы часто отвечает: «Я снимала квартиру на Кутузовском проспекте и часто устраивала вечеринки. У меня бывали Шатров, Ерофеев, Тарковский, Неизвестный. В квартире не имелось ни стола, ни стульев, но это никого не смущало. Угощение всегда было роскошное: на карнавале, который устраивало в Москве посольство Венесуэлы, я подружилась с послом и регулярно получала от него коробки со всякими дефицитными вкусностями из «Березки». Как-то я поинтересовалась у посла, чем «угрожает» мне такая щедрость. Он ответил: «Дружбой! Не все красивое можно трогать руками». Как часто мне приходилось цитировать эту фразу в жизни, если я до сих пор ее повторяю! Можно дружить, не переходя границы, даже с мужчинами и даже со знаменитыми».
Два года назад Марсель Марсо приезжал в Киев на фестиваль «Київ травневий». Пребывание в столице Украины было обговорено на 24-страничном контракте, где был отмечен даже размер гримерки и освещение. Марсель Марсо точен во всем – от бытовых проблем артиста и до минимального жеста своей великой пантомимы «Руки», где под православную церковную музыку руки человека переживают весь спектр движений человеческой души.
P.S.
Прошло много лет, Марселю Марсо – 80, хотя за маской Бипа он остался все таким же - подвижным, пластичным, мудрым и нестареющим. Жест, поза, мимика, как обезумевшие стрелки на циферблате, мгновенно воссоздают человеческое состояние. Марсо способен представить себя в колыбели и в объятиях юной матери. Марсель многолик. Человек-толпа. В пантомиме «Городской сад» он наскоро, словно шутя, зарисовывает самых разных персонажей, ухватывая повадки, ту самую пластическую «чертовщиночку», которая обличает характер каждого из нас. Вот гордо подкручивает гвардейские усы красавец: пострел поспел на поиск гризеток, озябших фиалок публичного сада. Мгновение — и уж нет дородного донжуана, а на скамейке жмурится на солнце дряхлый старик. Рядом тараторит сплетница, успевающая молниеносными, злыми, семенящими жестами морщинистых рук вязать мещанскую салфетку. Марсо неистощимо импровизирует, и серия мимических зарисовок умножается: тинейджеры резвятся с мячом, степенный господин смущен проделками своей собаки, вот плавает в воздухе невидимый цилиндр, вот сладкая капля мороженого ползет по руке, пока шалун не слизывает ее. Ее сменяет пантомима «Юность, Зрелость, Старость и Смерть», где за несколько минут перед нами проходит вся человеческая жизнь, весь смысл существования – от позы эмбриона и до смерти.
«Настоящее искусство нельзя создать, - рассказывает Марсо, - если оно не связано с жизнь окружающих тебя людей, с их радостями и горестями. Так работаю я». И он продолжает работать, а в городском саду прогуливается одинокий щеголь, тихо вяжет на скамеечке старая сплетница и обнимается пара влюбленных…